Cherry

Фернанда словно не замечала, что дочь утром вскакивает раньше обычного, что мечется в ожидании часа, когда можно улизнуть из дому, что все ночи напролет ворочается за стеной на кровати, жалуясь что ночные бабочки никак не дают ей заснуть. Иной раз Амаранта говорила, что идет проведать отца, и Фернанда ничего не подозревала даже тогда, когда в это же время ее супруг являлся домой проведать собственную дочь. Любой поинтересовался бы, какие такие у Амаранты срочные свидания, секретные дела, тайные заботы, гораздо раньше, чем Фернанда, которая подняла страшный шум, только увидев вдруг, что ее дочь целуется в кино с мужчиной. Сама Амаранта, жившая, как в пьяном угаре, была уверена, что на нее наговорили.

...

Ремедиос Прекрасная была существом не от мира сего. Она дожила до двадцати лет, так и не научившись ни читать, ни писать, ни обращаться с приборами за столом, и бродила по дому нагая – ее природе были противны все виды условностей. Когда молодой офицер, начальник охраны, объяснился ей в любви, она отвергла его просто потому, что была удивлена его легкомыслием. «Ну и дурак, – сказала она Амаранте. – Говорит, что умирает из-за меня, что я – заворот кишок, что ли?» Когда же офицера действительно нашли мертвым под ее окном, Ремедиос Прекрасная подтвердила свое первое впечатление. «Вот видите, – заметила она, – круглый дурак.»

Жил на свете купец Бахтияр. Много странствовал он по миру, перевозя на своих верблюдах тюки белой как горный снег шерсти, специи, пряности, китайские шелка и дамасские клинки. Менял одно на другое в разных странах, и не знал никогда наверняка растет или тает его состояние. Ибо в одной земле за его товар давали пять мер, а в другой не давали и двух. А в третье стране его товар ценился на вес золота… Золото… Бахтияр боялся золота, считая его желтым джином, ифритом, рожденным пламенным вихрем пустыни, заставляющим купцов вроде него платить пескам кровавую дань … Ибо в те времена поджидали в дороге путников великие опасности – песчаные бури, миражи, сбивающие с пути, высохшие колодцы.. Но хуже всех напастей были разбойники…